Рожденная революцией - Страница 25

– Ну, это когда еще будет… – Коля внимательно осмотрел гильзы, две отложил, а последнюю показал Трепанову: – А пока, я думаю, мы и сами кое-что сможем… Глядите: гильза от малого маузера, так?

– Так, – кивнул Трепанов.

– След от бойка на капсюле видите?

– Ну? – Трепанов не понимал.

– Обычный след – круглая точка в середине капсюля, так?

– Не обращал внимания, – Трепанов с уважением посмотрел на Колю. – Ну и что?

– А то, что на этом капсюле след от бойка в виде загогулины и не по центру, а сбоку, – сказал Коля торжествующе. – А что это значит?

– Ну и что же? – с недоверием спросил Трепанов.

– А то, что боек у этого маузера погнут! Самый кончик жала.

– Ну-у-у, – махнул рукой Трепанов. – Сказки рассказываешь!

– Когда мы арестуем бандитов и изымем этот маузер, вы убедитесь сами, – Коля спрятал гильзы в карман.

…Через пятнадцать минут в кабинете Трепанова началось совещание оперсостава. Докладывал сам Трепанов.

– Машину Госбанка ограбил Кутьков, вот его визитная карточка. Убийство товарищей – тоже дело его рук. Как видите, подонок ведет себя самоуверенно и нагло. Он явно делает ставку на свой преступный опыт и нашу неумелость. Незрелость, если хотите…

– Это правильно, – кивнул Афиноген. – Ребята потому и погибли, что опыта у них было маловато… Жалко ребят.

– Значит, надо учиться! – жестко сказал Трепанов. – Мы не имеем права пасовать перед кутьковыми. Советская власть доверила нам охрану революционного порядка, и мы научимся его охранять, чего бы нам это ни стоило!

– Война кругом, – тихо сказал Никифоров. – Дорог каждый рубль, а тут такие деньги потеряли.

– Это точно, – поддержал Афиноген. – Сколько можно было купить оружия, патронов!

– А я, ребята, честно сказать, о другом вдруг подумал, – задумчиво сказал Трепанов. – Кутьков напал на автомобиль. Убил людей. Забрал деньги, и все это видели собственными глазами некоторые граждане, между прочим, из окон своих квартир! Я с ними беседовал. Спрашиваю: «Почему не вмешались? Почему не помогли? Вы же не буржуи какие, вы – рабочие люди»! Один так даже литейщик с завода! Говорят: а что нам, больше всех надо? Обыватели, обидно за них! Мы поднимаем народ к новой жизни, а им – ничего не надо! Какая в связи с этим наша задача? Скажи ты, Кондратьев.

– Объяснять людям надо, – сказал Коля. – Текущий момент и международную обстановку. Но на этом далеко не уедешь. Души человеческие переделывать надо!

– Верно говоришь! – удовлетворенно кивнул Трепанов. – Верю я, что придет такое время, когда всем до всего будет дело и не станет равнодушных, выведутся, как моль! Ладно, отвлеклись… – Трепанов обвел сотрудников тяжелым взглядом: – Бандитов было четверо, главарь – Кутьков. Это нам известно по его прошлым делам, которые пока также остаются нераскрытыми. Так я вас спрашиваю: он что, неуловим, этот Кутьков?

– Нет к нему подходов, – угрюмо сказал Никифоров. – Никак не можем выйти на его связи.

– Не можем? – переспросил Трепанов. – Скажи лучше: «Не умеем»! У меня вот что. Машина Госбанка найдена в Черкизове. Шофера Бахарева нет. Труп его не обнаружен, на работу он не явился. Конечно, доказательств у нас пока ноль, но по всему выходит, что Бахарев с самого начала был соучастником Кутькова.

– Факты какие? – спросил Коля.

– А вот, – Трепанов взял со стола бумагу. – Начальник охраны Госбанка сообщил, что все шоферы у них специально проинструктированы о том, что останавливаться в пути во время перевозки ценностей категорически запрещено!

– А патрули? – спросил Афиноген.

– А патрули не должны задерживать эти машины. Их всего три. Номера известны и чекистам, и нашим постовым милиционерам. По обстановке на месте происшествия, по следам на снегу видно, что несколько человек остановили автомобиль Бахарева! Причем Бахарев затормозил сам, а не потому, что улицу, скажем, перегородили… Я же говорил, свидетели видели из окон!

– Имею предложение, – встал Никифоров. – Бахарева проверить по службе и дома. Беру на себя.

– Добро, – кивнул Трепанов.

– У меня на участке дом четырнадцать, по Неглинному, – сказал Афиноген. – В прошлом году наши преследовали Кутькова, загнали во двор этого дома, а там Кутьков исчез, как сквозь землю провалился! Я проверю еще раз, что там было, а?

– Бери себе в помощь Кондратьева, – распорядился Трепанов. – Разрешаю десять минут покурить – и к делу…

Вышли в дежурку. Афиноген сунул Коле ладонь лодочкой, сказал:

– Держи пять. Афиноген Полюгаев… Из рабоче-крестьян.

– Как это? – удивился Коля.

– Отец – рабочий. Мать – крестьянка. В моем лице имеем результат соединения рабочих и крестьян, понял? – Афиноген рассмеялся. – А ты, я смотрю, к юмору не склонен…

– К чему? – настороженно переспросил Коля.

– К смеху, – объяснил Афиноген.

– Кончай базар, – Никифоров затоптал окурок. – Пошли…

– А как себя вести? – наивно спросил Афиноген.

– Матом не ругаться, рук не распускать, – серьезно сказал Никифоров.

– Иоанн-Златоуст! – с восторгом воскликнул Афиноген. – Суворов! – добавил он.

– А при чем тут Суворов? – подозрительно спросил Никифоров.

– Из уважения к вам!

Афиноген говорил почтительно, серьезно, но Коля понял, что он посмеивается над суровым Никифоровым. Коле стало жалко Никифорова, и, чтобы его выручить и поддержать, Коля сказал:

– Никифоров! А ты можешь научить меня правильным действиям при личном обыске?

– Само собой! – обрадовался Никифоров. – Где у меня пистолет, найди!